Воспоминания о Холокосте.
- (Воспоминание Якова Акермана).
Я помню смерть Давида Рабиновича, сына Р. Шалома. Уходя из города, он взял с собой два тяжелых мешка, полных священных книг, и ни при каких обстоятельствах не хотел оставлять их на дороге. Кроме того, несмотря на сильную жару, он был одет в два-три пальто. Таким образом, он нес тяжелый груз из последних сил. Он умолял помочь ему нести мешки, но никто не слушал его, потому что каждый был загружен своими узлами. Ему удалось перейти мост через Днестр, но на расстоянии нескольких сотен метров от него, на подъеме к селу Козлов, он упал и умер. Его могилу выкопали в том месте, где он упал.

После того, как мы посидели несколько дней, толпой в тесноте, на вспаханном поле недалеко от села, на нас обрушился проливной дождь, и лагерь из тысяч человек разделили на небольшие группы, и каждую группу отправили в одно из близлежащих селений. Моя группа была отправлена жить в деревенскую школу. До того, как нам удалось снять одежду, чтобы высушить ее, во двор школы въехали четыре автомобиля с немцами. Это был областной штаб, в который входили высокопоставленный командир и украинский переводчик. Они сразу же отдали приказ изгнать всех евреев. Украинская гражданская милиция, которая была вооружена палками, пришла и увела нас на большой луг за пределами села. Там же были собраны евреи из близлежащих сел, и мы превратились в большой лагерь, в который входили евреи Бричан, Липкан и Сокирян. Этот большой лагерь был перенаправлен в сторону Могилева и был поведен, как овцы на бойню, несколькими ополченцами, которые были вооружены только палками.

Пройдя некоторое расстояние, все остановились. Нас догнали немецкий командир с солдатами и переводчиком. Командир прошелся между рядов и приказал мне следовать за ним. Моя мать умоляла его не отнимать меня у нее, но переводчик сказал ей, что если я откажусь подчиниться приказу командира, они откроют огонь по всему лагерю. С тяжелым сердцем я оторвался от семьи и пошел с немцами. Вдоль дороги лежали старые и больные люди, у которых не было сил идти дальше. Среди них была Брайна, сестра доктора Глейзера, которую несла на руках дочь, потому что она была парализована. Командир приказал дочери догнать лагерь и сказал ей, что позаботится о матери... Мне дали задание привести ее, а также других, которые отстали, в сарай рядом со школой села, без еды, питья и места, на котором можно было бы полежать.

На следующее утро всех этих людей из сарая вывезли из села и расстреляли. В деревне были слышны звуки выстрелов. Молодой украинец, который служил переводчиком у немцев, рассказал нам, что все евреи были истреблены. Работа, которую мне поручили, заключалась в том, чтобы дважды в день чистить обувь штабных и убирать их комнаты.

Я пробыл там двенадцать дней, а потом убежал. Я добрался до Могилева, но моя семья исчезла. Два месяца я бродил из лагеря в лагерь, между Днестром и Бугом, и даже оказался в Печере*, которая известна под названием "лагерь смерти". Я пробыл там около десяти дней и сумел сбежать. Я бродил много километров, по трудным маршрутам, пока возле Бершади не нашел двух своих братьев и сестру, которые думали, что я уже мёртв. Моих родителей уже не было в живых. Моего отца отвезли в Козиницкий лес и убили там вместе со многими другими евреями, а мать насмерть замерзла в тяжелую зиму 1941-42 годов.

*Печера или Печора - концентрационный лагерь в румынской зоне оккупации Украины. Начиная с ноября 1941 года, евреев из окрестных и более отдаленных регионов привозили в Печору для гибели на закрытой территории. В лагере заключенных убивали не газом, а голодом и жаждой. Хотя оценки разнятся, считается, что в лагере было убито до 35 000 заключенных. К моменту освобождения лагеря Красной Армией 17 марта 1944 года в живых осталось не более 300-400 человек.